Витебский Яков Давидович

ЕГО ЗНАЛ ВЕСЬ ГОРОД И ЗВАЛ ПРОСТО «ДОКТОРОМ».

            Футбол 40-х годов. Весь Курган на стадионе, ждут начала игры. И вдруг объявление: «Доктор Витебский, Вас вызывают в больницу!». И вот все видят, как спешит к выходу молодой, полноватый, цветущего вида мужчина. Это и есть доктор Витебский. Он недавно приехал в Курган, но быстро стал знаменитостью. О нем отзываются как о прекрасном хирурге. За что бы ни взялся, все получается у него. Он музыкант, шахматист, оратор, общественный деятель, талантливый рассказчик, примерный семьянин, позднее – прекрасный садовод.

Популярность Яков Давидович завоевал сразу же, как хирург с легкой рукой. «Операцию делал сам Витебский», - важничали больные. Народное мнение считало, что если «сам», то жить будешь долго. Больных было много, а хирургов мало – Я.Д.Витебский и В.А.Пичахчи. Поэтому и знали их все. Они были похожи друг на друга молодостью, талантом, жизнелюбием. Но у Витебского в характере была основательность, цельность. Он и в больнице, и за ее пределами оставался доктором. Его так и вызывали с общественных сборищ: «Доктор Витебский! Срочно позвоните в больницу!». Пичахчи, покинув больницу, где он только что извлек иголку из тела пациента, превращался в звезду богемы. Это и сгубило его…

            Яков Давидович жил интересами города. Тогда Курган был преимущественно деревянным, такой же была и больница. При Витебском она стала вполне современным учреждением, не хуже, чем в столицах, появилась отличная аппаратура. «Вот – японское», показывал мне Яков Давидович гибкий шланг, придуманный для того, чтобы врач мог заглянуть глазом в нутро больного. «Понадобилась валюта», - с довольной улыбкой пояснял он. Ему нравилось, что у него в больнице все лучшее.

            Он стремился всюду поспевать, и быть первым.            Но мне кажется, у него не было страсти лидировать во что бы то ни стало. Он становился лидером естественно, а не потому, что хотел этого. Очень уж много успевал сделать этот человек. И все сделанное отличалось капитальностью.

            В Кургане появились отличные футбольные команды – Витебский на трибуне, оказалось, что он ценит хорошую игру. Открывается книжный магазин на площади – Витебский в первый же день покупает новинки для своей отличной библиотеки. Создается общество филателистов – Витебский в числе первых вступает в него, оказывается, он давно собирает марки, собрал крупную коллекцию, шутливо жалуется: «Помню только 35 тысяч своих марок». Открываются местные курорты – Витебский среди тех, кто обновляет их, едет с семьей. Проводится в Доме отдыха вечер – он первый заводила веселья, садится за пианино.

            Трудолюбив был необычайно. Писал диссертации – кандидатскую, докторскую, монографию, книги по питанию. В конце жизни правильное питание стало его коньком. Он уговаривает всех пить «Здоровье». Приезжает в район – обязательно зайдет в местную столовую, проверит на кухне сковородки: «Да они у вас с остатками жира! Да вы знаете, что этим стимулируете раковые заболевания!» И пошел отчитывать всех – от заведующей до мойщиц посуды.

            Яков Давидович с юности имел перед глазами какие-то высокие образцы. Однажды рассказывал: «Был такой хирург Юдин. Он читал по-латыни наизусть античных авторов!».

Витебский хотел быть первым и в шахматах. Стал победителем первого чемпионата области. В последующих становился только призером и в глубине души очень переживал. В последний раз он выступил в областном первенстве в 1953 году. Играл без освобождения от работы. Турнир проводился в кабинетах облспорткомитета. Яков Давидович не обращал внимания на тесноту и духоту, играл и снова стал чемпионом. Его излюбленным началом за белых был тихоходный дебют Колле. Но он умел разжать пружину и перейти в атаку. Тогда шахматных книг почти не было, и шахматные знания передавались как фольклор – из уст в уста. От Витебского молодые шахматисты впервые услышали легендарное имя Акибы Рубинштейна. Яков Давидович говорил: «Еще не известно, кто был бы чемпионом мира, если бы Рубинштейну удалось сыграть с Ласкером».

По силе игры он стал бы сегодня крепким кандидатом в мастера. Его излюбленным дебютом являлся дебют Колле, который сегодня вышел из практики. Но Витебский знал его до тонкостей. Не спеша он разворачивал свою армию, хладнокровно отражал наскоки соперника и в решающий момент двигал на прорыв королевскую пешку. Контратака была стремительной и заканчивалась разгромом. Помню его в горспорткомитете, где маленькая комната по вечерам была отдана шахматам. Яков Давидович играет с московским первокатегорником. Для нас, начинающих, москвич – почти гроссмейстер. Но наш Витебский сражался с ним на равных.

            Крайняя занятость работой, наукой, общественной деятельностью вынудили Якова Давидовича отказаться от серьезных турниров, но еще долго и охотно он выступал за коллектив медиков в командных профсоюзных турнирах. Молодые игроки постепенно научились побеждать ветерана, но игра его долго была образцом, и тот из молодых, кому удавалось победить Витебского, помнит об этом до сих пор.

            Яков Давидович до конца дней оставался страстным поклонником шахмат, следил за ходом борьбы на мировом уровне и не мог смириться с тем, что звание чемпиона мира, завоеванное для России его кумиром Михаилом Ботвинником, было утрачено и ушло за границу.

            Он был патриотом по своим убеждениям – приехав в Курган, он не изменил ему, не уехал в другие «выгодные» края, он любил людей, которые прославляют Зауралье. Оставался он до конца дней и патриотом древней шахматной игры.

                        Лицом к лицу лица не увидать –

                        Большое видится на расстоянии.

            Отдаляясь от времени, в какое жил Яков Давидович, мы полнее видим масштаб его личности. Такие люди и создают черноземный пласт культуры Сибири – залог ее будущего расцвета.

Виктор Марковский

(«Субботняя газета», 11.06.94 г.;

«Новый мир», 21.10.98 г.)